---

VIII СУБСТАНЦИЯ И ФОРМА

Форма против материи в науке

Мы рисуем с вами не просто психологическую схему, но и порядок зарождения самого смысла. Поэтому, чтобы исследовать более широкий круг вопросов, нам следует забросить «невод» ещё глубже, к самому «дну».

В физике есть различие между телами, к которым применимы формулы — форма, и к которым они неприменимы — материя. Но эта разница не бросается в глаза сразу, поскольку наука очень привержена доктрине, что материя не важна. Локк был первым противником концепции материи — он настаивал на том, что реальная ценность знания опровергается признанием материи. Беркли показал, что предполагаемая материальная вещественность (вещность) не используется ни в науке, ни в реальной жизни. Хокинг, перефразируя Беркли, утверждает, что «химик всегда определит, какой предмет перед ним: золото или нет. Но он не исследует при этом его, предмета, “субстанцию” (материю). Он делает заключение лишь на основе свойств вещества — способности растворяться в кислотах, весе и других свойствах. В принципе, химику только эти свойства и нужны для работы. Не есть ли “субстанция” золота простое название для произведенного опыта, который и делает золото золотом в смысле совместного обладания всеми вышеперечисленными свойствами?»

Вы только что прочитали великолепный образец так называемой научной объективности, позицию учёного, который видит самое мощное научное оружие в логическом позитивизме: только то, что можно проверить опытом, — существенно!*

* Другой образчик признания постоянно увеличивающейся роли формы как объективной и имеющей существенную реальность материи — это относительность. Эддингтон говорит (в «Математической теории относительности», стр. 9, Кембридж Юниверсити Пресс, 1923), что «если мы описываем точки на плоской фигуре с помощью оси координат XY, это описание фигуры полное, но оно мало того что полное, оно ещё предполагает и свободный элемент — ориентацию, которая не присуща внутренним качествам фигуры и должна быть вообще убрана из описаний свойств…». Здесь Эддингтон скорее желает выбросить ориентацию, нежели избавиться от «материи», и его утверждение хорошо иллюстрирует научную моду к признанию формы, которую относительность всячески взращивает.

Но сегодня эта опора на структуру отношений как на единственно правдивую информацию, на которую только и может опереться наука, вызывает шок в среде физиков. Вот, например, что пишет Гамов:

«Хотя в ходе экспериментов по изучению недавно открытых частиц обнаруживаются новые и волнующие факты практически каждый месяц, теоретический прогресс в области понимания их свойств стоит на месте. Мы не знаем, почему у них есть такая масса, какая есть. Мы не знаем, почему они трансформируются так, как трансформируются. Мы не знаем ничего!»***

*** Сравните утверждение Гамова с мнением Роберта Айсберга (по книге «Фундаментальные величины в современной физике», Нью-Йорк, 1961): «Можно честно признаться в том, что все качества атома досконально изучены… о частицах, которые составляют эти атомы, так сказать нельзя».

Приведённый отрывок был написан Гамовым в 1959 г. Сейчас ситуация стала ещё более запутанной. Открыты новые частицы и вовсю идёт разговор о том, что и эти частицы, в свою очередь, состоят из ещё более мелких частиц.

Трёхчастный оператор и ядерный ареал