Исследования



И триста, и двести лет тому назад…

Недавно прочитал радищевские путевые заметки, за которые императрица Екатерина сослала автора в ссылку. По степени восприятия данного текста ощущения от его прочтения можно сравнить с проглядыванием современных украинских СМИ… смешно, поначалу, необычайно (пусть не обижаются украинцы!).

Но есть и определённые моменты, на которые мне бы хотелось обратить внимание.

Во-первых, у меня сложилось полное ощущение того, что русский язык XVIII века был в грамматике своей гораздо ближе к немецкому, чем ныне. Для тех, кто не знает, поясню: в немецком есть тенденция ставить значимый глагол в конце предложения.

Выглядеть это может примерно так: «Славным модератором, осознавшим себя работающим на острие хайтека, ведущим непростые споры с сетянами о премудростях администрирования отныне я быть могу!»

Русский литературный язык того времени звучит примерно так же, как и в шутливом варианте выше. Устаёшь по прочтении всего предложения доходить до окончательного смысла лишь в самом конце. Доходя временами до сплошного умственного истощения.

Во-вторых, обилие крайне сложных конструкций с забытым ныне словом «учинять». Если взять матрицу многообразия смыслов этого слова в тогдашнем его приложении и попробовать перенести в нынешнее время, то получится, что мы пользуемся гораздо большим арсеналом средств выражения, большей синонимией. От банального «делать» до необъяснимо туповатого «осуществлять».

В-третьих, конечно же, оборотистые слова и словечки, давным-давно вышедшие из употребления. Вы только представьте, Радищев написал своё обозрение состояния дел государства Российского за каких-то 30-40 лет до Пушкина. Однако Александра Сергеевича мы читать можем, зубами скрипим едва-едва: вечОр, ветр, хлад и т. д., Радищева же понимать на несколько порядков труднее. Иногда вообще невозможно понять. Даже, если слова вроде все знакомые. Порядка ради стоит признать, что даже современники Радищева поругивали его за корявый русский (чего стоит один лишь общепризнанный факт: Радищев в течение нескольких лет учился за границей, где весьма подзабыл свой родной язык; по приезде он был вынужден язык вспоминать, и было это ему мучительно трудно!).

В-четвёртых, обороты, которые ныне прекрасно живут себе поживают в том же английском («рот в голове»: mouth in one’s head), оказывается обильно существовали себе и в русском 18-го века.

Что бы разум и сердце произвести ни захотели, тебе оно, о! сочувственник мой, посвящено да будет. Хотя мнения мои о многих вещах различествуют с твоими, но сердце твоё бьёт моему согласно — и ты мой друг.
Я взглянул окрест меня — душа моя страданиями человечества уязвлена стала. Обратил взоры мои во внутренность мою – и узрел…

Кстати, рассыпано таких перлов по книге столько, что, если поначалу подобные конструкции вызывают недоумение, затем — раздражение, то спустя энное количество страниц начинаешь находить в них особое очарование, а затем — просто вопиёшь в восторге!

В-пятых, особое умиление вызывают совершенно отличные от современных причастия и деепричастия. Их просто невозможно не отделить особо в рассуждениях о литературном языке того времени. Отдельная песня: зашед, лаяяй

В-шестых, конструкции, которые как лингвисту, мне крайне интересны, так называемые соединения значимого глагола с инфинитивом.

В-седьмых, отвлечённые рассуждения автора, допустим, о нравственности или о государственном устройстве написаны порой до умопомрачения смешно (из-за «диковатых» на современный глаз и ухо конструкций!). Хотя автор ничего смешного там не описал.

В-восьмых, язык того времени был необычайно богат, а по некоторым своим направлениям «круче» и выразительнее современного. Так сказать сейчас просто невозможно — не только не поймут, но даже не попробуют понять, настолько далеко ушёл современный русский язык от соединения тех смыслов в несоединимость нынешнюю.

В-девятых, не даёт покоя загадка: как за 40 лет язык так здорово изменился (с 90-х гг. 18-го века до 30-х гг. 19-го!). Уму непостижимо! Разом исчезли базовые составляющие — корневые славянизмы до сих пор бытующие в том же болгарском, чешском, сербском — и появились совершенно иные.

Вот попробуйте понять, почему слово «паки» было заменено на слово «снова» едва через 30 лет?! Почему?

Почему «одесную» стало «слева», а «ошуюю» — «справа»?

Почему «ланиты» превратились в «щёки», а «рамена» — в «плечи»?

Почему «уста» стали «губами»?

Почему «очи» — «глазами»?

«Перст» — «пальцем»? Ведь перст был перстом на протяжении тысячи лет! Тысячи!

Краткий словарь:
ужели — неужели
николи — никогда
почто — зачем
паки — снова
нашед, пришед — найдя, придя
обык — обвык, отучился
приличаться — уличаться
титло — титул
нудить — вынуждать
кубарь — юля, волчок
зане — так как, потому что
ласкательство — подхалимство


Вернуться в раздел Грамотность.




Немного рекламы:

Искусственный камень Прочность и морозостойкость природных материалов невелика, поэтому их чаще применяют в регионах с сухим и теплым климатом. Искусственный камень не разрушается под воздействием холода и влаги значительно дольше, сохраняя первоначальную презентабельность и целостность. К достоинствам продукции также относят: